Приговорен к ВМН… - Волхонка - Статьи - Каталог статей

Ногинский драматический театр

Каталог статей

Приговорен к ВМН…

Приговорен к ВМН… Для трёх «действующих лиц» из Ногинского театра занавес опустился на Бутовском полигоне Aртист Ногинского драматического театра Фёдор Казаков к теме Большого террора неравнодушен: у него был репрессирован дед. Разве могли он и я отказаться от предложения Нэлли Семёновны Маргулис – организатора выставки памяти жертв политических репрессий в Ногинском музейно-выставочном центре – познакомиться с уголовными делами, которые были заведены в 1937 году на сотрудников Ногинского драматического театра? В Государственном архиве РФ в Хользуновом переулке в Москве Фёдор ознакомился с делами супругов Моисея и Баси Клочковских, которые работали в нашем театре парикмахерами, изготавливали для актёров парики и т. п. В момент ареста они жили в Ногинске на улице III Интернационала, в общежитии для артистов. 1 октября 1937 года арестовали Моисея Израильевича, а 25 ноября – Басю Копелевну. Ранее, когда она работала в Смоленском театре Красной Армии, органы НКВД уже проявляли интерес к её персоне, подозревая в шпионаже. Перемена места жительства участи супругов не изменила. Оба были арестованы, обвинены в контрреволюционной шпионской деятельности и расстреляны. До того, как осесть в Ногинске, супруги Клочковские достаточно помыкались. После большевистского переворота в 1917 году уехали в Харбин. Содержали там парикмахерскую. Потом переехали в город Тянь-Цзинь. Возвратились в СССР, но в 1924-м вернулись в Харбин, где жили до 1929 года. Через Корею и Японию вернулись в СССР. Дочь Клочковских Анна жила в Англии, переписывалась с родителями. Другая дочь, Цивия Таганская, жившая в Китае, наведывалась с супругом в Ногинск. И родители бывали в московской гостинице «Метрополь», где обычно селились Таганские. Так что особистам из НКВД не составило труда обвинить их в шпионаже. ...А мне удалось ознакомиться в архиве с делом артиста Ногинского театра Якова Ефимова-Уралова. Передо мной – справка на арест Ефимова-Уралова, подписанная 21 ноября 1937 года начальником Ногинского РО УНКВД лейтенантом госбезопасности Васильевым и согласованная с вышестоящими начальниками. Из справки вытекают следующие факты. В Ногинске, в 5-м доме Текстилей по Рогожской улице, в квартире № 21, проживал с женой и полуторагодовалой дочкой бывший белый офицер Яков Васильевич Ефимов. Ему инкриминировалось то, что, скрыв свою службу в Белой армии, он «пробрался» в местком Ногинского драматического театра, желая стать председателем профсоюзной организации. Цитирую дословно: «Работая актёром Московского областного театра в Ногинске, Ефимов проводил подрывную разлагательскую работу в театре, направленную к понижению качества спектакля и искажению образов». ...2 ноября 1895 года в г. Минусинске Красноярского края родился мальчик, которого назвали Иов. Впоследствии он стал называть себя Яковом. Отчество тоже пришлось слегка изменить – вместо Власовича стал Васильевичем. Кем были его родители, сейчас выяснить трудно, но по социальному положению, как значилось в дореволюционных анкетах, – из мещан. Яков Ефимов cлужил в царской армии. В ноябре 1917-го он демобилизовался. Читаю протокол допроса. Следователь РО УНКВД сержант Алёхин спрашивает Ефимова: «Следствию известно, что вы враждебно встретили революцию…» Обвиняемый этого не скрывает: «Да, действительно, я революцию Октябрьскую враждебно встретил». Следователь требует: «Дайте подробные показания о вашей враждебности к Октябрьской революции». «Сочувствуя меньшевикам, – отвечает Ефимов, – я вполне разделял меньшевистские взгляды на революцию. Я считал, что захват власти большевиками поведёт к захвату России немцами и гражданской войне. В результате чего погибнет революция и будут потеряны завоевания свободы. А потому я считал необходимым бороться с большевиками». Трудно поверить, что Ефимов не знал, к чему может привести такая откровенность... Впечатление, что обвиняемый сознательно «топит» себя. Устал сопротивляться неумолимой машине НКВД, с хрустом, как хрупкие косточки, перемалывающей судьбы людей? Вопрос следователя: «Следствие располагает данными, что вы являлись участником контрреволюционного эсеровского восстания в городе Минусинске в 1918 году. Дайте подробные показания...» Из ответа обвиняемого: «В 1918 году, весной, в Минусинске происходила контрреволюционная забастовка учителей городских школ, руководимая эсерами. Забастовщики требовали освобождения эсеров Троцкого Романа Петровича и Чибукова Ивана Яковлевича и снятия из школ комиссаров Отдела народного образования…» В Минусинске два педагога-эсера были арестованы, часть учителей уволена с работы. Этим и была вызвана забастовка. Комиссары из Отдела народного образования предложили Якову Ефимову принять одну из школ Минусинска. Однако он не только отказался, но и заявил, что солидарен с забастовщиками и их требованиями. Забастовщики, кстати, одержали тогда победу. Арестованных учителей пришлось освободить. Весной 1918 года Яков Ефимов был секретарём на уездном учительском съезде, который потребовал восстановления всех учителей городских школ в их должности. От Союза учителей Ефимов был приглашён и на съезд крестьян в Минусинск. Как следует из протокола допроса, «съезд принял направление контрреволюционное и занял враждебную позицию по отношению к советской власти». Осенью 1918 года, когда советская власть в Сибири пала, Яков Ефимов был призван в армию адмирала Колчака, служил рядовым, в штабе Минусинского военного региона – прапорщиком для поручений, затем, до июля 1919-го, занимался обучением военизированного отряда колчаковской милиции. Далее в уголовном деле Ефимова – биографический пробел до 1929 года. Чем он был занят после того, как с разгромом белого движения в Сибири там была восстановлена советская власть, неясно. Следователь задаёт обвиняемому вопрос: «Дайте показания, каким репрессиям советской власти подвергались» Ответ: «В 1929 году я был арестован в городе Сретенск Читинской области окружным отделом ОГПУ. Мне было предъявлено два обвинения. Первое – в том, что я, занимая должность заведующего налоговым отделом ОКРФО, не принял мер к отмене недообложения инспектором Фальбертом частных налогоплательщиков по ст. 109 и 117 УК РСФСР. И второе обвинение – в контрреволюционной деятельности в 1918-1919 годах. По первому обвинению Сретенский окружной суд приговорил меня к 6 годам лишения свободы в лагерях. По второму обвинению дело было выделено и направлено Минусинскому ОКР отдела ОГПУ для подробного следствия по месту совершения преступления. В 1931 году я был осуждён коллегией ОГПУ по ст. 58. п. 13 УК РСФСР на 3 года лишения свободы». ...Отбыв срок наказания, Яков Ефимов осел в подмосковном Ногинске. Создал здесь семью, поступил актёром в наш драматический театр, взяв себе театральный псевдоним Уралов. Начал, если так можно сказать, жизнь с чистого листа. Но бдительное око НКВД не упускало из виду бывших «врагов советской власти». Их держали под колпаком. И снова арест, допросы… 5 декабря 1937 года Ефимову-Уралову был объявлен приговор, вынесенный тройкой УНКВД СССР по Московской области. По ст. 58-10 УК РСФСР он был обвинён в «ведении антисоветской агитации», приговорён к ВМН (высшей мере наказания) и в тот же день расстрелян. Жена актёра Галина Левитина (в 1937 году – тридцатидвухлетняя домохозяйка) осталась с полуторагодовалой дочкой без средств к существованию. Она хотела взыскать с мужа алименты, так как о его расстреле не знала. Впоследствии вдове выдали липовую справку (она имеется в архивном деле) о том, что её муж умер в 1942 году в тюремной больнице от перитонита. Как же всё-таки удавалось Якову Ефимову-Уралову «понижать качество спектакля и искажать образы»? Листая дело, я наткнулся на заявление дочери осуждённого, Галины Яковлевны Ефимовой, которое она 7 июля 1958 года адресовала начальнику МГБ города Ногинска. Галина в то время жила в Одессе. Ссылаясь на рассказы мамы, Галина пишет: «Во время спектакля «Очная ставка» мой отец, исполнявший роль следователя, появился на сцене в нетрезвом состоянии, почему спектакль и был сорван, и через один-два дня отец был арестован». Вот, оказывается, в чём заключалось «искажение образов». Читая письмо Галины Ефимовой, мне трудно было сдержать эмоции. «Я выросла, – пишет она. – Мне 22 года. Я просто умоляю вас, товарищ начальник, ответить мне. Я хочу знать о своём отце правду, какую угодно. Я имею на это полное право. Я слишком мала была в 1937 году, чтобы разбираться и знать степень виновности моего отца перед нашей Родиной. И до сих пор я ничего не знаю. Я его дочь и хочу знать, где мой отец? Если он умер, я узнаю, где его могила…» А старшей дочери расстрелянного актёра, Елене (от первого брака), в 1937 году было 18 лет. В 1958-м она жила в Калуге. «Прошу пересмотреть дело моего отца Уралова-Ефимова Якова Васильевича, взятого под арест в 1937 году в г. Ногинске, – писала Елена Яковлевна в заявлении на имя прокурора Московской области. – Если в 1918 году он, по молодости, не сразу разобрался в водовороте событий, то всей своей дальнейшей работой он доказал свою преданность родной стране, своему народу… Первый раз он был арестован в 1929 году… Работая на постройке Беломоро-Балтийского канала, имел несколько похвальных грамот, за хорошую работу освобождён досрочно. После освобождения работал артистом в Ногинске. Вторично был взят под стражу в 1937 году и в 1942 году умер… Очень прошу пересмотреть его дело и дать ему посмертную реабилитацию». Посмертная реабилитация состоялась. А в 1995 году дочери незаконно расстрелянного в 1937-м актёра всё-таки узнали, где захоронен их отец. На повторный, слёзный запрос его младшей дочери Галины Ефимовой из Одессы тогда наконец пришёл ответ из Управления Министерства государственной безопасности по Москве и Московской области, подписанный зам. начальника отдела В.В. Павловым. Процитирую его целиком: «По имеющимся данным, Ваш отец, Ефимов-Уралов Яков Васильевич, захоронен на огороженной территории посёлка Бутово Ленинского района Московской области (станция Бутово Курской железной дороги) на так называемом Бутовском полигоне, где установлен Памятный знак жертвам политических репрессий. В настоящее время территория открыта для посещения с 11 до 16 часов по субботним и воскресным дням. Постоянно пополняемая новыми именами «Книга памяти» с краткими биографическими сведениями на необоснованно репрессированных временно хранится в помещении дирекции Донского кладбища». Комментарии, как говорится, излишни. Виталий ПОПОВ Приговорен ВМН
1 2 3 4 5 Категория: Волхонка \| Добавил: Алиса67 (15.11.2011)
Просмотров: 2251 \| Комментарии: 1 \| Рейтинг: 5.0/1